» ГЛАВНАЯ > К содержанию номера
 » Все публикации автора

Журнал научных публикаций
«Наука через призму времени»

Октябрь, 2017 / Международный научный журнал
«Наука через призму времени» №7 2017

Автор: Слепян Лариса Ивановна, к.б.н., ст.науч.сотр.
Рубрика: Биологические науки
Название статьи: Онтогенез как путь филогенеза в биотехнологии растительных клеток и тканей женьшеня – Рanax ginseng C.A. Mey. (Araliaceae)

Статья просмотрена: 745 раз

УДК.631.526; 57.085.2; 631.532

ОНТОГЕНЕЗ КАК ПУТЬ ФИЛОГЕНЕЗА В БИОТЕХНОЛОГИИ РАСТИТЕЛЬНЫХ КЛЕТОК И ТКАНЕЙ ЖЕНЬШЕНЯ – PANAX GINSENG C.A. MEY. (ARALIACEAE)

Слепян Лариса Ивановна

кандидат биологических наук, старший научный сотрудник

Пивоварова Надежда Сергеевна

кандидат фармацевтических наук

Санкт - Петербургская государственная химико-фармацевтическая академия,

г. Санкт-Петербург

 

Аннотация. Биотехнология клеток и тканей женьшеня настоящего Panax ginseng C.A. Mey. послужила моделью эволюционного филогенеза травянистых растений семейства аралиевых (Araliaceae). В клонах, полученных от разных органов из различных зон корня дикорастущего женьшеня, при стрессе наблюдали образование зародышевых корешков и соматических зародышей. Они формировались из проэмбриогенных детерминированых паренхимных клеток (стволовых клеток растений - СКР) в поверхностном слое биомассы. Триархное строение стелы центрального осевого цилиндра (ЦОЦ) у корешков и формирование в них секреторных каналов из клеток перицикла происходило по древнему схизогенному типу. Проводящая система формировалась в глубине биомассы и состояла из длинных, целлюлозных трахеид, которые имели окаймленные или лестничные поры. Там же шло формирование механических элементов в виде длинных, тонкостенных целлюлозных волокон с точечными или окончатыми порами на боковых стенках. Эти элементы характерны именно древним древесным цветковым растениям. Установлено, что травянистые Araliaceae, приобрели травянистое строение вторично в силу изменения на Земле в меловом периоде положения геомагнитных полюсов и соответственно изменения климата.

Ключевые слова: травянистые Araliaceae, Panax ginseng C.A.Mey., соматический эмбриогенез, онтогенез, филогенез.

 

ВВЕДЕНИЕ

Некоторые морфологические особенности представителей рода Panaх L. и семейства Araliaceae в связи с их филогенетическим положением

Семейство Araliaceae, которое насчитывает до 60 родов и более 800 видов, древнее семейство цветковых растений, отдельные представители которого обнаруживаются уже в отложениях мелового периода и представлены в большинстве случаев тропическими деревьями и кустарниками, приуроченными к двум основным центрам – Юго-Восточной Азии и тропической Америке. Травянистые растения в этом семействе составляют очень маленькую группу, всего 1,5%. Кроме рода Panax L. к ним относятся еще несколько видов травянистых аралий: аралия сердцевидная – Aralia cordata Thunb., аралия кистеносная – A. racemosa L., и аралия Шмидта – A. Schmidtii Pojark. и некоторые другие, а также новозеландский род  Stilbocarpa, представленный всего двумя видами [5].

Сравнительное морфолого-анатомическое изучение исследования представителей рода Panax L. представляет особый интерес ввиду древности этого рода и крайне обособленного его положения в системе Araliaceae. Остается спорным вопрос о статусе некоторых таксонов этого рода. Как отмечал выдающийся систематик растений А.Л. Тахтаджян, вопрос о вероятных предках Magnoliaphita остается спорным. Однако все семенные растения, начиная от семенных папоротников и кончая цветковыми, представляют собой единую цепь развития, т.е. филогенетически восходят к одному общему предку. «Вполне вероятно, – как пишет Армен Леонтьевич, – примитивные цветковые, особенно наиболее архаичные из них, являлись типичными горными растениями, произрастающими в горах тропических и субтропических стран» [12, 13 с. 12]. Путем неотении и последующей прогрессивной эволюции возникли первые цветковые растения. Неотения коснулась всех органов и частей предков цветковых, что и привело к определенному перерыву в ряду их взрослых форм. При этом по своему строению травы являются более эволюционно продвинутыми, чем родственные древесные таксоны.

Как указывал И.В. Грушвицкий, при таксономическом изучении представителей рода Panax L для разграничения видов К.А. Майер использовал только диагностические признаки листа, исходя из сравнительной однотипности строения надземных побегов у представителей этого рода [5]. Затем более 100 лет к этому вопросу никто не возвращался. Однако все представители данного рода резко отличаются по структуре подземных органов. Они могут быть сгруппированы следующим образом: женьшень настоящий – Panax ginseng С.А. Mey. и панакс пятилистный – P. quiqefolius С.А. Mey. – как стержнекоорневые; панакс японский – P. japonicus С.А. Mey.  и панакс ложный женьшень – P. pseudo-ginseng Wall.– толстокорневищные; панакс большой – P. major С.А. Mey.  и панакс двоякоперистонадрезанный P. bipinatifidus Seem. – как тонкокорневищные, а также виды с корневым клубнем – панакс трилистный – P. trifolius. L. Приведенный ряд отражает направление эволюционного процесса корневой системы в пределах травянистых представителей рода Panax L.

Сравнительное морфологическое изучение регенерационной способности листьев представителей рода Panax также могло иметь значение для понимания вопросов систематики и филогении рода. При постановке И.В. Грушвицким опытов по сравнительному укоренению листовых черенков некоторых травянистых представителей рода Panax L. с другими тропическими представителями семейства аралиевых были установлены следующие закономерности. По способности к корнеобразованию в условиях in vivo был выявлен следующий ряд, начиная от вида с максимальной регенерационной способностью. Тропический кустарник эпифит шефлера (ложный плющ) – Schefflera venulosa, далее субтропический кустарник фатцхедера Лютция – Fatshedera Litzei. Затем идут листопадный кустарник элеутерококк колючий – Eleutherococcus senticosus и субтропический кустарник – лиана, плющ обыкновенный – Hedera helix. На последнем месте были четыре вида рода Panax, являющихся многолетними травами и далее тропические деревья ореопанакс гватемальский – Oreopanax guatemalensis. То есть был установлен следующий ряд: кустарники, многолетние травы и, наконец, деревья [6, 7].

Таким образом, все представители рода Panax – многолетние травянистые растения с отмирающим ежегодно надземным побегом и многолетними зимующими подземными органами – корневищем и корнем. Надземные побеги также во всем роде однотипны. Кроме этого значительная часть родов этого семейства имеет недоразвитый зародыш, что подчеркивает древний реликтовый характер этой группы [5].

Обособленность всех шести видов рода Panax L. поддерживается их изолированным географическим положением. Характерной особенностью распространения этого семейства в умеренной зоне его ареала является приуроченность его к океаническим областям материков [5]. В роде Panax L. большая часть его видов сосредоточена у северного предела его ареала в умеренной зоне. Только два вида: панакс ложный женьшень – Panax psеudo-ginseng и п. двоякоперистонадрезанный – P. bipinnatifidus распространены высоко в горах в тропической и субтропической зонах северной Индии и юго-западном Китае. Дикорастущий женьшень встречался между 40° – 48° с.ш. и 125°– 137° в.д. и большей своей частью находился в пределах Дальнего Востока в Приморском крае и в южной части Хабаровского края. На юго-востоке он распространялся до Северной Кореи, а на юго-западе до северо-восточной части Китая. В настоящее время из-за хищнического истребления дикорастущий женьшень внесен в Красную Книгу и подлежит охране.

Морфогенез и его особенности в биотехнологии растений in vivo и in vitro

Биотехнология растительных клеток in vitro, как многопрофильная наука сочетает в себе различные элементы биологии: морфологию и анатомию, физиологию и цитологию, а также элементы биохимии и биофизики, целый ряд других наук. Однако в литературе имеется недостаточно данных о роли биотехнология в изучении сложной эволюции морфолого – анатомических признаков растений в их онтогенезе. Имеются лишь отдельные указания на архаичный тип развития некоторых структур, рассматриваются физиолого – биохимические и генетические механизмы дифференцировки клеток в экспериментальном морфогенезе при их длительном культивировании [2, 3].

Выдающаяся ученый, биолог Раиса Георгиевна Бутенко, которая стояла у истоков нашей биотехнологии сказала: «Морфогенез одно из самых сложных проявлений активности высших организмов. … Исторический метод исследований, который так высоко ценил К.А. Тимирязев, несомненно, должен быть одним из основных в познании механизмов морфогенеза», [4, с.3]. Возникающие в процессе филогенетического развития растений механизмы морфогенетических реакций закодированы в его наследственном аппарате и являются первичными. Легкость репрессирования и дерепрессирования определенных генетических локусов, отвечающих за синтез специфических белков, определяют особенности структуры и функции клетки и зависят от фитогормональной регуляции среды. Причинами перехода клетки из одного морфологического состояния в другое являются физиолого – биохимические реакции, происходящие в данном организме в определенных условиях [4].

В настоящее время системный подход в изучении эволюционного развития организмов является определяющим [1]. При этом важно, как взаимодействие отдельных подсистем при передаче соответствующей информации, так и сама информация, как она передается и принимается в рецептурных органах и клетках, давая морфологический ответ. Количественные и качественные изменения в белковом спектре при этом зависят от скорости синтеза или распада некоторых информационных РНК. Но в клетке могут быть также и другие источники информации, связанные как с ее метаболическим профилем, так и с мембранной регуляцией, как результат изменения темпа и направления деления и роста клеток при переходе их из состояния покоя к дифференциации.

Согласно принятой в настоящее время концепции дифференцировка клеток зависит от дифференциальной активности генов, которая определяется не только их репрессированием или дерепрессированием, но и амплификацией некоторых из них и скорости синтеза или распада некоторых информационных РНК. Но в клетке могут быть другие источники информации, связанные как с ее метаболическим профилем, так и с мембранной регуляцией. Все это приводит к сложным изменениям в морфолого – анатомической ситуации в клетке. Связать воедино сложные процессы перестройки, ведущие к потере специализированных функций и появлению новых свойств, происходящих на клеточном уровне, c событиями, которые проходят в целом организме, одна из сложных задач онтогенеза сегодня. При этом очень важно выбрать такую модель, на которой можно было бы удобно рассматривать морфологические реакции клетки, идущие в ходе экспериментальных воздействий in vitro, в сравнении с аналогичными процессами, происходящими в растениях in vitro.

Если первые работы в биотехнологии при изучении каллусогенеза in vitro были связаны в основном с кончиками корней, верхушечными меристемами или другими эмбриональными тканями различных растений. То впоследствии было доказано, что все живые ткани: эпителиальные клетки секреторных каналов, паренхимные клетки сердцевинных лучей и живые паренхимные клетки древесины или луба, мезофилла и эпидермы листа также способны к пролиферации in vitro [3]. Каллусные клетки, возникающие из тканей исходных органов различных растений, могут существовать in vitro неопределенно долго в виде рыхлосвязанных клеточных масс. При этом многие из них способны к синтезу биологически активных веществ (БАВ), свойственных исходному органу растения, а также адекватно отражают физиологические свойства вида и сохраняют генетическую информацию в ряде поколений. [9, 11]. Таким образом, можно сказать, что длительно культивируемые in vitro клетки устойчиво сохраняют тканевую, видовую и органную специфичность.

Однако нельзя не учитывать, что создается совсем другая система, в которой уже нет взаимного коррелятивного влияния целого организма на его отдельные части. Это отразилось на морфологических, цитологических и физиологических свойствах новой биологической системы. При этом в культивируемых in vitro клетках сохраняются их наиболее архаичные морфологические и анатомические свойства.

Органогенез может проявляться как ризогенез (образование корней) или как гемогенез (образование почек) и чаще всего зависит от фитогормонального фона питательной среды. Образование соматических зародышей менее предсказуемо. В 1902 г это свойство растительной клетки К. Гебель назвал тотипотентностью, т.е. способной дифференцировать все [3, с.86]. Каллусная клетка может уподобиться зиготе и дать образование соматическому зародышу, способному в дальнейшем сформировать нормальные растения. Существует несколько точек зрения, объясняющих этот процесс. По одной из них, это связано с отсутствием влияния соседних клеток друг на друга [4, с. 22-23].

Однако член-корр. РАН, заслуженный деятель науки РФ, Т.Б Батыгина и ее коллеги разработали механизмы репродуктивной активности для многих видов растений с позиций целостности организма как комплексного системного подхода. Ключевая роль в дифференциации при этом механизме связана с проэмбриогенными детерминированными паренхимными клетками (стволовые клетки растений), их активностью при клонировании и апоптозом в онтогенезе [1].

ЦЕЛЬ. На примере изучения в онтогенезе различных анатомических структур, проявившихся при стрессе в соматическом эмбриогенезе в биотехнологии клеток и тканей женьшеня настоящего, показать путь филогенеза травянистых аралиевых.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

В качестве модели эволюционного онтогенеза изучен процесс каллусогенеза в клонах женьшеня настоящего P. ginseng, полученных от разных органов (корней, стеблей и листьев), а также выделенных из различных зон корня – паренхимной зоны коры, камбиальной и ксилемной зон. Клоны от различных тканей и органов женьшеня впервые были получены совместно с Р.Г. Бутенко в 1965г в Институте физиологии растений им. К.А. Тимирязева РАН от дикорастущего женьшеня [9, 10].

С 1967г биотехнология всех клонов in vitro осуществляется на агаризованной сахарозо–минеральной среде Мурасиге и Скуга с добавлением стимуляторов роста (кинетин 1 мг/л, α-нафтилуксусная кислота 2 мг/л), при температуре 26° – 28°С, с циклом культивирования 35 суток [10, 15]. Полученные при стрессе соматические зародыши и морфологические структуры были фиксированы по Карнуа, из них были приготовлены постоянные микроскопические препараты, которые окрашивали метиленовым голубым с подкраской гематоксилином по Фёльгену. Съемку препаратов вели на световом или люминесцентном микроскопах на пленку Микрат 200.

РЕЗУЛЬТАТЫ ЭКСПЕРИМЕНТА И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

Каллусы, формирующиеся из гистологически различных зон корня, отличались мало. Во всех случаях они представляли собой рыхлую, коралловидную биомассу тканей светло–желтого цвета (Рис. 1). При этом отмечали стабильный рост биомассы клеток и сохранение их способности к синтезу специфических гликозидов женьшеня. В логарифмическую фазу роста (15-20 сутки) для корневого клона женьшеня была отмечена корреляция максимального содержания гликозидной фракции с максимум митотической активности клеток. Постепенно, при переходе к фазе стационарного роста (20-25 сутки), содержание гликозидов снижалась до некоторого стационарного уровня. В дальнейшем, на примере ряда исследований этого штамма  было показано, что гликозиды женьшеня могут играть роль эндогенных фитогормонов, защищая клетки от воздействия на них различных стресс факторов [8].

Рис. 1. Рыхлая, коралловидная биомасса клеток женьшеня - Panax ginseng C.A.Mey; полученная от дикорастущего корня из зоны камбия на контрольной среде.

Сначала в фазу логарифмического роста наблюдали рост клеток вверх, в воздушную среду. С переходом к стационарной фазе рост клеток проходил в глубину агар-агар. По мере увеличения числа пассажей ткани становились все более рыхлыми и утрачивали способность к органогенезу. Особенно интенсивным ростом отличались клоны из листовой пластинки панакса японского. Приблизительно одинаковую пролиферативную активность проявляли клоны из тканей корня женьшеня настоящего и панакса пятилистного, что соответствовало их корневой активности при опытах в парнике [6].

После трехлетнего культивирования корневого штамма женьшеня концентрация агар-агара в питательной среде была снижена с 0,60% до 0,45%. При этом нижняя часть биомассы клеток погрузилась в среду. Так же была снижена температура культивирования до 24°С. Остальные компоненты среды и условия культивирования оставались неизменными. К концу цикла культивирования на штамме женьшеня наблюдали спонтанный соматический эмбриогенез и различные формы органогенеза. Он проявился в виде ризогенеза (Рис. 2) или гемогенеза с хорошо развитой одной семядолей и развитой центральной жилкой (Рис. 3). Часть зародышей характеризовалась преобладающим развитием корней, другая – семядолей, почечка при этом всегда была микроскопически мала.

Рис.2. Ризогенез	Рис.3. Гемогенез

Интересно, что обычно в столь длительно культивируемых штаммах соматический эмбриогенез проявляется крайне редко. По внешнему виду формирующиеся эмбриоиды морфологически очень напоминали зародыши женьшеня.

 

Возможно, что рост клеток в полупогруженном в питательную среду состоянии, явился для них стрессом и вызвал соответствующие морфологические реакции. Аналогичную картину обильной индукции соматического эмбриогенеза наблюдали испанские исследователи для четырех клеточных линий сосны лучистой – Pinus radiata L. при снижении в питательной среде концентрации агар-агара с 4,0% до 2,3% и понижении температуры с 28° С до 23°С [14].

В связи с этим были проведены морфолого – анатомические исследования возникающих при этом структур в динамике роста штамма и на конечном этапе культивирования.

Гистологические срезы показали, что корешки имеют хорошо выраженную зону первичной коры и центрального осевого цилиндра с триархным строением стеллы, свойственной также некоторым представителям Araliaceae и Umbelliferae (Рис. 6). Другой особенностью формирующихся при этом корней являлось раннее формирование у них секреторных каналов, характерных для всех представителей Araliaceae. На этих этапах развития образование секреторных каналов было связано с клетками перицикла и проходило по схизогенному, наиболее древнему типу, свойственному древесным растениям, также как и в корнях интактных растений [7, 13].

 

Рис.6. Центральный осевой цилиндр зародышевого корешка

В наружных слоях клеток биомассы, наблюдали формирование небольших округлых групп, состоящих из меристематических клеток, происходящих из одной материнской клетки, или, как сказали бы сегодня, одной СКР (Рис. 7).

В дальнейшем, там же шло формирование, так называемой “ножки”, соединяющей формирующийся зародыш с остальной массой поверхностных паренхимных клеток. Постепенно, из этих же поверхностных паренхимных клеток шла дальнейшая дифференциация клеток внутри соматических зародышей. Там же наблюдали образование рыхло расположенных в 5-6 рядов округлых, паренхимных клеток, за которыми следовали три – четыре ряда удлиненных, прозенхимных клеток, напоминающих клетки феллогена в растении, за которыми располагались более крупные гидроцитные узлы, сформировавшиеся из меристематических или паренхимных клеток. Иногда эти же паренхимные клетки формировали крупные гидроцитные комплексы, выполняющие проводящую функцию (Рис. 8).

Рис. 7. Формирование округлых меристематических очагов с плотной цитоплазмой и крупными ядрами

Рис. 8. Гидроцитный узел из паренхимных клеток поверхностного слоя биомассы

 

На продольных срезах видно, что эти гидроцитные узлы, формировали длинные трахеиды с заостренными концами и с окаймленными, лестничными, или округлыми порами на боковых стенках (Рис. 9). Как отмечал А.А. Тахтаджян «Именно такие трахеиды с окаймленными или округлыми порами, являются наиболее архаичнымии и принадлежат древним цветковым растениям Magnoliophyta» [13, с. 7-8].

Рис.9. Архаичные трахеиды с окаймлёнными или округлыми порами на боковых стенках в глубине биомассы, свойственные древним цветковым растениям.

В процессе дальнейшего культивирования штамма шла синхронная дифференциация всех структур. В более глубоких слоях биомассы наблюдали образование крупных меристематических узлов с хорошо заметными синхронноделящимися клетками (Рис. 10).

Рис. 10. Синхронноделящиеся клетки меристематических узлов

 

Началом этого процесса являлось изменение типа деления в отдельных группах клеток, у которых деления быстро следуют одно за другим без перехода к росту за счет растяжения. При этом часто наблюдали деление клеток косыми перегородками. Видно, как в соседних делящихся клетках крупные ядра прилегают к общим оболочкам, являясь индукторами их деления (Рис.11).

Рис. 11. Цепочки из синхронноделящихся клеток за счёт растяжения.

 

Кроме этого, к концу цикла культивирования, среди паренхимных клеток биомассы было отмечено формирование механических тканей в виде длинных, тонкостенных, целлюлозных механических волокон, формирующихся из прозенхимных клеток с полостью внутри и с точечными или окончатыми порами на боковых стенках. Эти структуры, как отмечал А.Л. Тахтаджян, также являются архаичными. Они часто дифференцировались только в нижней части биомассы клеток (Рис. 12).

Рис. 12. Целлюлозные механические волокна

 

Мы не затрагиваем здесь биохимические изменения, связанные с перестройкой всего нуклеинового обмена при дифференциации данных специализированных структур, но очевидно, что без этого не могло быть и этих изменений. В данном случае в задачу входило проследить те эволюционные пути, по которым прошел in vitro морфогенез в биотехнологии различных клонов женьшеня в стрессовых условиях и, таким образом, проследить филогенез травянистых Araliaceae.

В дальнейшем, при возвращении к культивированию женьшеня настоящего в стандартные условия, корневой клон женьшеня потерял способность к соматическому эмбриогенезу. В настоящее время биомасса штамма в основном состоит из паренхимных клеток. Однако в нижней части биомассы, погруженной в среду, к концу цикла культивирования часто образуются редкие тяжи из трахеид и длинных целлюлозных волокон.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, можно сказать, что все травянистые Araliaceae приобрели травянистое строение вторично в силу изменения на Земле в меловом периоде положения геомагнитных полюсов и соответственно изменения климата. Цитологические исследования различных структур в виде ризогенеза, гемогенеза и соматического эмбриогенеза, проявившиеся в стрессовой ситуации при культивировании различных клонов женьшеня, подтвердили данное положение. Это выразилось в триархном строении стеллы ЦОЦ, формировании корешков и секреторных каналов, образованных из клеток перицикла по архаичному типу, и формировании проводящей системы из длинных целлюлозных трахеид с острыми концами и с окаймленными или лестничными порами, а также очень длинных, тонкостенных, целлюлозных механических волокон с точечными или окончатыми порами. Как отмечал А.Л. Тахтаджян, это свойственно именно древним древесным цветковым растениям, что подтверждает основной биогенетический закон (Э. Геккеля - Ф. Миллера) – онтогенез особи есть краткое повторение филогенеза вида.

 

Список литературы:

1. Батыгина Т.Б. Нетрадиционные представления о типах и способах репродукции, феномен эмбриоидогении, новая категория вегетативного размножения цветковых растений. // Материалы международной конференции, посвященной 50-летию лаборатории репродуктивной биологии. Ботанический Институт им. В. Л. Комарова: сб. науч. тр. – СПб, 2010. – С. 41 – 43.
2. Бутенко Р.Г. Культура изолированных тканей и физиология морфогенеза растений. – М.: Наука, 1964. – 271 с.
3. Бутенко Р.Г. Тотипотентность растительной клетки и культура тканей. // Труды 1-ой Всесоюзной конференции. «Культура изолированных органов, тканей и клеток растений»: сб. науч. тр. – М: Наука, 1970. – С.84-92.
4. Бутенко Р. Г. Экспериментальный морфогенез и дифференциация в культуре клеток растений. // ХХХV Тимирязевские чтения»: сб. науч. тр. – М: Наука, 1975. – 51 с.
5. Грушвицкий И.В. Женьшень. Вопросы биологии. – Владивосток: Изд-во АН СССР CО ДВФ, 1961. – 344с.
6. Грушвицкий И.В., Слепян Л.И. и др. Способность к укоренению листовых черенков некоторых представителей семейства Аралиевых – Araliaceae. // Вопросы фармакогнозии: сб. науч. тр. ЛХФИ. – Л, 1968. – В.26. – № 5. – С. 222- 236.
7. Грушвицкий И.В., Слепян Л.И., Бутенко Р.Г. Оценка представителей рода Panax по способности к органогенезу в культуре in vitro и по общей регенерационной способности. // Культура изолированных органов, тканей и клеток растений: сб. науч. тр. 1-ой Всесоюзной конференции. – М: 1970. – С. 118-122.
8. Пивоварова Н.С., Кирилова Н.В. и др. Влияние постоянного магнитного поля на рост и биологическую активность клеток штамма Polyscias filicifolia (Moore ex Fournier) Bailey. // Бутлеровские сообщения. – 2014. – Т. 37. – №1. – С.138-145.
9. Слепян Л.И. Морфология прорастания Panax ginseng C.A. Mey. и строение его зародыша и проростка. // Растительные ресурсы. – 1968. – Т.1V. – С.195-205.
10. Слепян Л.И. Каллусогенез в культуре изолированных тканей корня женьшеня. // Растительные ресурсы. – 1971. – Т.VII. – С.175-186.
11. Слепян Л.И., А.Г. Воллосович, Р.Г. Бутенко. Культура тканей лекарственных растений и перспективы их использования в фармации. // Растительные ресурсы. – 1968. – Т. IV. – Вып. 4. – С. 457-467.
12. Тахтаджян А.А. Основы эволюционной морфологии покрытосеменных. – М–Л: изд-во Наука, 1964. – 230 с.
13. Тахтаджян А.Л. Происхождение и распространение цветковых растений. – Л.: Наука, 1970. – 146с.
14. Garcia-Mendiguren O., Montalban I. A and al. // Plant Biotechnology. – 2016. – № 33. – P. 143-152. [Электронный ресурс]. URL: http://www.jspemb.jp/Publishdon lineJule2016.
15. Murashige T., Skoog S. A Revised medium for growth and bio assay with tobacco tissue culture. // Physiol. Plant. – 1962. – Vol. 15. – №3. – Р. 473-497.



Комментарии:

Фамилия Имя Отчество:
Комментарий: