» ГЛАВНАЯ > К содержанию номера
» Все публикации автора
Журнал научных публикаций
«Наука через призму времени»

Июль, 2017 / Международный научный журнал
«Наука через призму времени» №4 2017
Автор: Кабулова Гаяна Согратовна, к.филол.наук, доцент кафедры осетинской филологии
Рубрика: Филологические науки
Название статьи: Эстетика природы в нартском эпосе
УДК-8
ЭСТЕТИКА ПРИРОДЫ В НАРТСКОМ ЭПОСЕ
Кабулова Гаяна Согратовна
к.филол.наук, доцент
кафедры осетинской филологии
Хестанова Мадина Олеговна
студентка 2-го
курса
филологического
факультета
Северо-Осетинского
Государственного педагогического института
Аннотация. В
статье анализируются проблемы концепции природы как органической части
философско-эстетической системы Нартского эпоса. В работе авторы приходят к
выводам о продуктивности интуитивной концепции красоты природы, ее практической
необходимости и целесообразности для Нартского эпоса.
Ключевые слова: природа, эпос, сказание, былина, миф.
Северный
Кавказ издревле привлекала к себе
художников слова. Но это не только лишь край прекрасной природы, бесстрашных
воинов и самоотверженных тружеников. Это также и страна поэзии, страна
нартского эпоса и восхитительных народных песен, в которых звучит эхо горных
ущелий, шум водопадов и вечная мелодия неиссякаемой любви к родному краю. На
такой богатейшей основе появилось множество литератур, включившихся в красочную
мозаику мировой художественной культуры.
Нартский эпос – это правдивое
зеркало народной жизни. Даже более насыщенные фантастикой произведения
героического эпоса отображают определенный этап в формировании родовой общины.
Сказочная Хаса, как писал еще Шора Ногмов, есть ни что иное как «общий
древний обычай», по которому в значительных случаях «единоплеменные сходились
для совещаний… С общего согласия предпринимали военные походы, избирали вождей»
[3, с.45]. Со сказочной фантастикой часто соседствует бытовое правдоподобие, но
буквальность топонимики на деле оказывается мнимой. Так, сообщаемые фольклором
сведения о том, что при впадении Теберды в Кубань стоял замок, где жил нарт
Гиляхсыртан Злоязычный, и недалеко находится камень Сосруко со следами копыт
его коня, дает пример того, как самые фантастические образы и события могут
быть прикреплены к определенному, вполне реальному месту. В карачаевской
варианте сказания об Ацамазе местом поступка названо вполне реальное
Хумаринское укрепление, но, безусловно, это совсем не говорит о
документальности произведения, существующего у многих народов. Это всего лишь
позднейшая его «привязка» к месту хорошо знакомому слушателю. Истина жизни
нартских сказаний в другом: они существуют и по сей день, и составили основу
культур многих северокавказских народов. Нартский эпос отобразил и такие
особенности жизни северокавказских горцев, как обуздание зоологических
инстинктов, поддержание порядка внутри рода, племени, народа; аталычество как
укрепление отношений между родами; братство людей, соседство, гостеприимство.
Как писал Кайсын Кулиев: «все необходимое для человека в его жизни было
открыто, найдено и сделано нартами».
У всякого из северокавказских народов была
богатая мифология. Верховным божеством считался бог неба: Тейри – у
карачаевцев, Тха – у адыгов и т. д. Основными в представлениях кавказских
племен были культы солнца и неба: многочисленные спиральки и концентрические
круги литых украшений, множество подвесок, найденных при раскопках, можно
считать солярными знаками, обладающие, по поверьям, магическими свойствами.
Народные верования несут отпечаток определенных географических и исторических
ситуаций. Так, природа Кавказа с его могучими скалами, буйными горными реками,
глубокими ущельями, бесспорно, содействовала созданию весьма своеобразной
мифологии. «Прислушайтесь к сказаниям карачаевцев, – писал Умар Алиев, – и вы
увидите в них олицетворение горных, устрашающих воображение человека явлений,
метелей, снежных обвалов, бури, грома и молнии, наводнений. Мы находим до сих
пор у карачаевцев поклонение камню или
священной тысячелетней сосне «Джангыз
терек» на берегу р. Хурзук» [2,с.67].
Северный Кавказ породил своеобразное самобытное социокультурное пространство, в котором веками складывались специфичные отношения между человеком и природой, составляющие основу мировоззренческой картины человека. Эти особенности объединены с исторически сформировавшимся отношением к природе, земле, другим людям, осмыслением добра и зла, свободы и верности. Они обусловливали мотивацию деятельности человека. Кавказский образ жизни имел свою специфику: чтимое отношение к земле и горам, ценностное отношение и привязанность к ним, ко всему живому, которое следовало свято охранять. Это было обусловлено во многом геополитическим фактором. Территория Кавказа входила в зону формирования рода человеческого, а Северный Кавказ являлся его северной окраиной. Свидетельство тому многочисленные находки из области материальной культуры, открытые археологами разных эпох и народов. В то же время благоприятное местонахождение Кавказа делало край густозаселенным. Ценность былого в кавказском сознании, традиционно занимавшая наивысшую иерархическую ступень в системе ценностных приоритетов, обусловливала диалог человека и природы. Вследствие этого у всех горцев своя характерная космософия, т.е. не только лишь природа, территория, где они проживают, а некий смысл, некий вечно постигаемый его обитателями мир. И это великое его постижение совершается на протяжении всей истории народов. Космо-психо-логос горцев особенный, и важнейшим Космосом являются Горы. Горы для них – связующее звено между Землей, ими и Небом. Горы – это вечность их обитателей. Здесь – в Стране Гор, каждый камень имеет свое место и предназначение. Исходя из этих особенностей своего Космоса, горцы обустроили свою жизнь и сотворили особый мир. Это восприятие природы проявилось в мифологизации, олицетворении отдельных животных и растений. Наделение природы антропоморфными, а человека зооморфными чертами было попыткой людей сблизиться с природой, сделать ее себе подобной, чтобы одолеть свой страх перед стихией. В частности, все горские народы обоготворяют гору Эльбрус. Они убеждены, что эта гора им дает все: и жизнь, и благополучие в этой жизни. Поэтому Эльбрус и переводится как «гора счастья».
Гора занимает одно из самых существенных мест в героическом нартском эпосе, фольклоре народов.
В частности, в кабардинском эпосе пишется, что самым святым местом у древних нартов была Харама–гора. На ней восседал Тхашхуэ (самый главный адыгский бог) и решал их судьбы. Именно на вершине этой горы богатырь Сосруко добыл огонь для своих единоплеменников. Именно на этой же горе убили самого его [8,с.59]. С этим сказанием перекликается и чечено–ингушский эпос о Сеске Солсе – славном ингушском богатыре, освободителе народа, который является прототипом Сослана (Созруко) – у осетин, Сосрука – у балкарцев, Сосурка – у карачаевцев.
В сказании «Как Сеско Солса вернул Стране Нартов семена проса» говорится: «Однажды Бог плодородия обратился к нартам с вершины Эльбрус–горы:
– Нарты! До сих пор я помогал вам в меру моей силы собирать богатый урожай проса. А теперь я состарился, мера моей силы уменьшилась. Оттого решил я одарить вас семенами доброго проса. Сейте их каждый год, да не будет у вас отныне ни одного неурожайного года!» [8, с.17].
Следовательно, для горца горы были одухотворенными созданиями, он их оберегал как свое достояние, он с ними выступал как одно единое, он в них «растворялся». Горы для их обитателей были школой мудрости, «Важнейшим Законом», которому они постоянно следовали, ибо Законы Гор грозны и жестки. Неспроста давняя общенародная пословица гласит: «Джигит, давно пришедший с гор, смотрит на горы до сих пор». Это нашло свое отображение и в народной педагогике северокавказцев, важнейшим постулатом которой было отождествление гор с родным очагом. И вовсе не спроста удивление русских и иностранных путешественников, о том, что горец скорее расстанется с жизнью, чем покинет свой очаг, а тем более, предаст его [2,с.237]. Подобному воспитанию содействовало то, что одна из самых строгих форм наказания у кавказцев являлось изгнание из своего сообщества человека, нарушивший Законы гор. Все это наложило отпечаток на основание педагогической культуры в самом широком смысле слова горцев в целом, и экологического воспитания, как составной части этой культуры, в частности.
В
нартских сказаниях вся природа живет единой жизнью: торжествует, унывает,
потешается, плачет. Когда Сослан поехал свататься к дочери солнца
Ацырухс и в ее доме на многострунном фандыре
заиграл дивную песню, «закачались
в лад песне высокие стены замка и горы стали подпевать Сослану».
В
этом отношении наиболее отличаются сказания об Ацамазе, который приводит в
движение своей игрой на золотой свирели всю природу.
В
сказаниях об этом герое прослеживаются и
аниматизм и магия. Прав В.И.Абаев, ставящий Ацамаза в один ряд с подобными
певцами-чародеями, как Орфей в греческой мифологии, Вяйнямейнен в Калевале,
Горант в «песне о Гордуне», Садко в русской былине [1].
В осетинской вариации песня Ацамаза имеет силу солнца, манящего за собой весну, что дало основание В.И.Абаеву
считать Ацамаза солнечным героем, а его брак с Агундой весенним мифом [1].
Отождествляя себя с миром природы, античный человек испытывал свое
единство с животным миром; влечение обобщить свой род приводило к определенному
видимому образу родоначальника, которым в тогдашних обстоятельствах был
зверь-тотем. (Во втором тысячелетии до н. э. у племен Северного Кавказа особым
благоговением пользовались олени, бараны, змеи, изображения которых встречались
сравнительно часто). Сила и мощь животного мира порождали соображение о
каком-то сверхъестественном покровителе животных, с которым надо было считаться
охотнику. Так возникли Апсаты у карачаевцев, Мезитха у черкесов, которые
принимали, по мнению древних, вид особо
чтимого животного – козла или оленя. В записках черкесского просветителя Султана
Хан-Гирея отмечается даже, что Мезитха представляли верхом на золотощетинистой
свинье.
Некоторые из них — друзья нартов, оказывающие
им большие услуги, помогающие в сложные
моменты, а некоторые вредят им. Когда кто-нибудь из них попадает в беду,
ласточка извещает его соратников. Сатана обычно отправляет ее за Батрадзом и
Сосланом, призывая их на поддержку. Когда Сослана неисцелимо ранит Бальсагово
колесо и он изливается кровью в поле, из всех птиц, которых он просит известить
нарты об этой трагедии, только ласточка осуществляет его мольбу. (Орел, коршун,
ворон, лисица относятся к Сослану недружелюбно, и он их предает проклятию:
ворон, медведь, волк, увидев Сослана в таком состоянии, плачут от горя, и он их
благодарит.) Среди животных, друзей героя, в особенности отличается конь.
«Огнеподобные кони Нартов» (как их называют в абхазском эпосе) их лучшие друзья.
Пока они ничем не заняты - стоят в подземной конюшне и кормятся железными
опилками, а если остаются без хозяина и за ними некому ухаживать — грызут удила.
На одушевление природы указывает и отношение нартов к
небесным светилам, в частности к солнцу, занимающее значительное место в
религии и мифологии почти всех древних народов. Среди этих народов вряд ли
можно найти такой, в жизни и идеологии которого в той или иной форме и степени
не обнаруживался бы культ солнца. В этой связи не составляли исключения и
создатели нартского эпоса. Причем культ солнца здесь проявляется не в том, что
нарты поклоняются ему как фетишу или божеству, а в том, во-первых, что
некоторые сказания, в частности циклы Ацамаза и Сослана, очень близко стоят к
солнечным мифам, а сами эти персонажи являются солнечными героями и что,
во-вторых, само солнце — одно из центральных действующих лиц эпоса. Солнце в
сказаниях о нартах имеет человеческий облик и человеческие свойства и даже
находится с нартами в родственных отношениях. Еще большую активность, чем само
солнце, проявляют его дочери (сыновей солнца эпос не знает). Одна из них —
Ацырухс — становится женой Сослана. Именно из-за нее Сослан вынужден посетить
Царство мертвых, чтобы достать лист Аза. Нарты очень дорожат Ацырухс и охраняют
ее, как сокровище. Когда ее похищает Хизы Алдар (владетель крепости Хиз),
Батрадз, сокрушив эту крепость, освобождает Ацырухс и с триумфом приводит
обратно к Сослану .
Действующим лицом эпоса является и ветер:
он тоже друг и благожелатель нартов. Но в отличие от солнца и его дочерей,
ветер фигурирует в эпосе гораздо реже (в частности, он сообщает Батрадзу, что
Сайнаг-алдар убил его отца Хамыца) [10].
Издревле на Северном Кавказе жительствовало очень много национальностей, образовавшихся из многочисленных исторических слагаемых, среди которых мы особо выделили природу. В ней все богатство, великолепие и многообразие этой дивно украшенной земли сплелось, воспламенилось и завершилось; в ней родная природа с её особенной красотой и статью отслоилась, подобно годовым кольцам в срезе дерева. Природа отразилась в обычаях, обрядах, творчестве и во всем создании горцев. «…Через многие века и эпохи, – отмечал писатель Ф.Нестеров в книге «Связь времен», – переходя от поколения к поколению, формировались те грани и свойства, которые вместе собрали национальный характер»[10,с.104]. Следовательно, среда обитания любого народа находилась в нерасторжимой сплоченности, переплетении с его характером, физическим обликом. Иными словами, «…природа создавала характер любого народа во всем его проявлении» [5,с.678]. Хотя горцы не отвергали роли человека во влиянии окружающей среды, в постижении им природой. Свидетельство тому следующие поговорки: «Счастье не с человеком появляется, его отыскивают» (осет.), «Счастье люди добывают» (абадз.), «Человек всемогущ» (каб.), «Захочет человек – на голой вершине цветы зацветут» (инг.), «Достоинство человека делается выше даже самого Бога» (кар.)[10].
Следовательно, весь традиционный образ жизни горцев обусловливался родной природой. Ее разгром было равноценно разрушению этносферы, таким образом, и самого кавказского этноса. «Природа оказывала значительное воздействие на развитие личности и человека. Вследствие этого природе и выдалась честь быть тем основным и решающим фактором, который связывает в единое целое все стороны развития личности. Она создавала (и создает) гармонию между отдельными элементами воспитания» [6,с.156]; но так как человек сам есть часть природы, то эта гармония имеет особенный смысл.
Список литературы:
- Абаев В. Нартовский эпос. «Известия Северо-Осетинского научно-исследовательского института». - Дзауджикау, 1975 - 75 с.
- Алиев У. Карачай. Историко-этнологический и культурно-экономический очерк. Черкесск, 1991.
- Егорова Л. П. Литературы народов Северного Кавказа. Учебное пособие. Издательство «ФЛИНТА», 2014.- 182 с.
- Далгат У. В. Героический эпос чеченцев и ингушей, М., 1972. -156 с.
- Кабулова Г.С. Природоохранные традиции осетин как средство формирования личности // «Известия Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена». Аспирантские тетради. Часть I. № 35 (76). Санкт – Петербург. 2008. С. 155-159.
- Кулов К.Д. Осетинские нартские сказани. - Изд." Медиа",1988 .- 449с.
- Лавров Д.М. Заметки об Осетии и осетинах //Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа (СМОМПК). Тифлис, 1983. Вып. 3. –217 с.
- Нарты. Кабардинский эпос. М., 1953. -357 с.
- Нестеров Ф. Связь времен. М., 2003.- 134 с.
- Пословицы и поговорки народов Северного Кавказа /Под ред. М.Максимова.- М., 1993. -123 с.
Комментарии: