» ГЛАВНАЯ > К содержанию номера
» Все публикации автора
Журнал научных публикаций
«Наука через призму времени»
Июль, 2021 / Международный научный журнал
«Наука через призму времени» №7 (52) 2021
Автор: Иванова Анастасия Романовна, юрист
Рубрика: Юридические науки
Название статьи: Использование регулятивного потенциала моральных и других видов социальных норм в процессе правоприменения в условиях правового государства
Дата публикации: 15.06.2021
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ РЕГУЛЯТИВНОГО ПОТЕНЦИАЛА МОРАЛЬНЫХ
И ДРУГИХ ВИДОВ СОЦИАЛЬНЫХ НОРМ В ПРОЦЕССЕ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ В УСЛОВИЯХ ПРАВОВОГО
ГОСУДАРСТВА
Иванова Анастасия Романовна
студент 1-го курса Института права, группа Юзм-204
Научный руководитель: Кононенко
Данил Валерьевич
к.ю.н, доцент
ВолГУ, г. Волгоград
Аннотация. Данная научная
статья посвящена проблеме использования социальных норм в процессе
правоприменения в условиях правового государства, затрагивается вопрос об
эффективности использования судьями социальных норм в
правовом государстве.
Ключевые слова: социальные
нормы, правоприменение, правовое государство, моральные нормы.
Как
показывает практика реального функционирования государства на пути его
трансформации в правовое государство одними средствами правового регулирования
обойтись нельзя. Наличие юридических гарантий соблюдения прав граждан в
процессуальных отношениях, хорошо организованная система судоустройства,
уровень юридических знаний и пр. факторы правового характера не гарантируют
автоматически следование принципам правового государства на практике. Для
достижения этих задач большую помощь в дополнение к правовым регуляторам
оказывают нравственные, религиозные, эстетические и другие виды социальных
норм.
Значение
социальных норм для правоприменения вообще и в правовом государстве в частности
состоит в обеспечении формирования нового качественного состояния правосознания,
которое обусловлено двумя моментами.
Первый
момент – это изменение идейно-мировоззренческой основы правосознания общества и
личности. Оно предполагает повышение уровня юридических знаний, становление
актуальных умений и навыков решения юридических проблем как в рамках закона,
так и не нарушая закона, со значительным привлечением потенциала положительных
социальных регуляторов. Судье и иному правоприменителю в процессе осуществления
служебных функций часто приходится обращаться к нормам морали, традициям и
обычаям, нормам моды, делового этикета и просто правилам приличия и общежития.
Второй момент – это упорядочение чувств и
эмоций, психологоправовой стороны правоприменения. Поскольку в ходе
правоприменительной деятельности в правовом государстве состояние правосознания
правоприменителя достигает «автоматизма» в понимании и выполнении требований
права, новые требования и принципы проникают в структуру профессионального
мышления, принимаются его правосознанием как необходимые и руководящие, надо
полагать, что места чувствам и переживаниям в деятельности должностного лица не
остается. Конечно же, это идеализация действительности; у человека всегда
остаются чувства. Но в данном случае имеется в виду, что чувства могут влиять
на решение правоприменителя в правовом государстве лишь в исключительных
случаях, связанных с реализацией пределов усмотрения. Но последнее (усмотрение)
как раз и предполагает привлечение для оценки спора социальных регуляторов
наряду с правовыми.
Как
отмечает Н.Н. Вопленко, в обществе наряду с правом вообще всегда существуют
разнообразные виды социальных норм, которые выступают мерой или инструментом
организации и регулирования человеческой жизнедеятельности, предъявляют должные
требования к людям как исполнителям этих норм и рассчитаны на добровольное их
осуществление, в крайних случаях – обеспечиваются применением специфических
санкций: общественным одобрением и осуждением, лишением определенных
возможностей общения, ограничением досуга, запретом посещать определенные места
и т.п. Особенно это актуально в период воспитания и взросления
несовершеннолетних детей. По своей структуре социальные нормы имеют три
основных элемента: информацию, оценку и императив (требование), обращенное к
адресатам нормы в обществе.[1]
С. Э.
Крапивенский считает, что мораль наряду с правом, выполняет регулятивные
функции по отношению к поведению людей, но мораль появилась намного раньше,
даже до возникновения государства, из потребностей сохранения общения людей,
обмена знаниями и потребностями, совместного решения общих дел, особенно в
вопросах борьбы со стихийными проявлениями природных сил.[2] Для правового
государства мнение видного отечественного философа примечательно тем, что
мораль становится внутренне «главным» регулятором поведения людей в гражданском
обществе, а поведения правоприменителя - в первую очередь. При достаточном
уровне развития правосознания в становлении гражданского общества сила
общественного мнения, общественная реакция, затрагивающая репутационные стороны
правоприменительной деятельности (одобрение или осуждение) становится основным
критерием оценки собственных поступков. Боязнь плохого общественного мнения и
скандальной репутации - хуже всего для добросовестного правоприменителя, и с
сожалением можно отметить, что ситуация с этим в современной России далеко не
идеальная, это все не способствует формированию правового государства.[3]
Важную
роль в реализации полномочий правоприменителя на пути достижения высоких
идеалов правового государства выполняют требования добросовестности, разумности,
справедливости и гуманизма. Часть этих требований уже закреплена действующим
законодательством (ст. 6 ГК, ст. 6.1 ГПК РФ и т.д.). Однако факт закрепления
этих положений, нравственных по своей природе, в законе не дает никаких
гарантий гуманизации и правильного применения законодательства в правовом
государстве. Нужно научиться добросовестно, разумно и справедливо толковать и
применять с их помощью любой закон. Иными словами, данные принципы выступают в
качестве ведущей части механизма правоприменения в правовом государстве. Их
действенное использование поможет в деле укрепления законности и правопорядка в
гражданском обществе. [4]
Также
следует назвать наличие многочисленных проблем в судебной практике с таким
нравственно обусловленным принципом, как разумность. Например, все
процессуальные кодексы содержат сегодня понятия о разумном сроке осуществления
судопроизводства и разумном сроке исполнения судебного акта. Но что мы видим,
скажем, в ст. 6.1. АПК РФ? В части 3 этой статьи отмечено. При определении разумного
срока судопроизводства в арбитражных судах, который включает в себя период со
дня поступления искового заявления или заявления в арбитражный суд первой
инстанции до дня принятия последнего судебного акта по делу, учитываются такие
обстоятельства, как правовая и фактическая сложность дела, поведение участников
арбитражного процесса, достаточность и эффективность действий суда,
осуществляемых в целях своевременного рассмотрения дела, а также общая
продолжительность судебного разбирательства.
Очевидно,
что применение этой нормы уже сейчас в опережающем порядке на пути формирования
правового государства требует значительных интеллектуально-волевых усилий,
нравственных и психологических качеств от правоприменяюшего судьи. В данном
случае обобщенное оценочное понятие разумности срока судопроизводства
определяется через такие же оценочные. И правильное и справедливое понимание
обстоятельств конкретного дела по вопросу о разумности процессуального срока
предполагает, что судья не только образован, но и не подвержен влиянию
негативных профессиональных деформаций, чтобы не навредить «своим» же коллегам
при правовой оценке их действий как «разумных», быть объективным и взвешенным
при установлении сроков судопроизводства или совершении конкретных процессуальных
действий по заявлению об ускорении рассмотрения дела. При этом решение этого
вопроса может основываться именно на
естественно-правовых представлениях судьи и благопристойной оценке социальных
последствий.[5]
Справедливость
- еще один нравственный критерий оценки общественных отношений, регулируемых
правом. Как уже отмечалось, справедливость в правовом государстве относится к
числу важнейших ценностей правосудия и управления правовым государством. Но
представления об исторической справедливости в каждом государстве разные. Более
того, они являются разными даже в одном государстве в разные исторические
периоды его функционирования. В современном российском законодательстве
существует множество люнорм, говорящих о «справедливой оплате труда»,
«справедливых условиях договоров», «справедливой и соразмерной компенсации за
потерю имущества» и т.п. Но в условиях функционирования реально существующего
государства понятие справедливости в законодательстве отсутствует, ибо понятие
справедливости нельзя дать обобщенное для всех случаев, и что является
справедливым, нужно решать в каждом конкретном судебном деле.
Оценка
того или иного закона, акта поведения, юридического документа или
правоприменительного акта как справедливого в правовом государстве во многом
зависит не от законодателя, а от судьи, а у последнего должно быть сформировано
чувство справедливости, основанное на большом жизненном опыте или
профессиональном опыте коллег по работе. Конечно же, многое зависит в деле
формирования чувства справедливой оценки от объективно созревших в обществе
экономических, политических и духовно культурных условий. Но, думается, что и
сам судья должен уделять внимание самоанализу, самооценке и самоконтролю. Уже
сейчас многое определяется системой его ранней социализацией в молодости,
зависит от воспитания в семье, школе и на работе, общения в открытом публичном
пространстве. Система
эффективного юридического образования и общего воспитания является наиболее
действенной и надежной гарантией общего плана для формирования справедливых
подходов в правоприменительной деятельности конкретного судьи и в целом
судейского сообщества[6] .
В
процессе правоприменительной деятельности судьи в правовом государстве бывает
необходимо оперировать не только нравственными, но и иными социальными нормами.
Например, при рассмотрении дел о ликвидации или запрете деятельности
религиозной организации или общественного объединения, содержащей признаки
экстремизма, следует оценивать характер религиозного воззрения, убеждений и
идей, реализуемых в рамках того или иного религиозного учения. Нужно
определить, может ли оно возбуждать религиозную ненависть, вражду или
нетерпимость, нарушать права граждан на равенство перед законом, порождать
дискриминацию в зависимости от религиозных убеждений, создавать угрозу
наступления всех этих последствий?
Безусловно, для решения вопроса о
содержательной и фактической стороне деятельности религиозной или иной
организации может и должна при очевидной необходимости назначаться судебная
религиоведческая или культуроведческая экспертиза. Однако независимо от мнения
узких специалистов, судья должен иметь и некоторые общие представления о
религиозных нормах поведения. Согласно ст. 3.1. ФЗ «О противодействии
экстремистской деятельности» от 25.07.2002 № 114-ФЗ Библия, Коран, Танах и
Ганджур, их содержание и цитаты из них не могут быть признаны экстремистскими
материалами[7]. Однако судья должен правильно оценить
контекст цитирования, что требует от него широкой гуманитарной подготовки и
общего уровня жизненных знаний. Если вопрос, по мнению судьи, имеет заведомо
юридический характер и не связан с использованием специальных познаний, то судья может, не
прибегая к назначению экспертизы, вынести самостоятельное суждение по данному
вопросу. Именно так и должно быть в правовом государстве.
Наконец,
при рассмотрении специфических споров о взыскании компенсации морального вреда
за ущемление чести и достоинства, определении суммы убытков от неправильно
проведенной пластической хирургической операции, взыскании ущерба за незаконное
использование изображений лица человека и некоторых др. судья должен обладать
определенными сформированными эстетическими навыками оценки красоты,
безобразия, прекрасного и комического. При этом судья может опираться на мнения
и показания специалистов в области психологии, педагогики, моды и культуры, но
общие обязанности быть разумным, добросовестным, гуманным и справедливым за ним
сохраняются. Более того, за нарушение положений соответствующих этических
кодексов судья или иной правоприменитель должен быть привлечении к
ответственности, вплоть до отставки.
При осуществлении правоприменительных функций
в правовом государстве правоприменитель, в том числе и прежде всего судья,
должен, но не может в полном объеме полагаться только на нормы права, а обязан
учитывать в своем правосознании и представлениях общечеловеческие требования
моральных и других видов социальных норм, их регулятивный потенциал.
Список литературы:
- Вопленко Н. Н. Очерки общей теории права: монография. С. 124 – 131
- Крапивенский С. Э. Социальная философия: учебник. 3-е изд., испр. и доп. Волгоград, 1996. С. 204.
- Комиссия посчитала проступком действия попавшей в скандал судьи Хахалевой // Портал РБК [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.rbc.ru/society/11/03/2020/5e68df129a794709bf6c6845.
- Штефан Д. В. Определение добросовестности при применении п. 1 ст. 174 ГК РФ // Вестник экономического правосудия РФ. 2019. № 3. С. 145 – 175.
- Комарова Т. А. Разумность, справедливость и верховенство права как основные начала гражданского судопроизводства // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2018. № 3. С. 140.
- Фогельсон Ю. Б. Правосознание российских судей и его отражение в судебной практике высших судов // Закон. 2018. № 1. С. 122.
- Собрание законодательства РФ. 2002. № 30. Ст. 3031
Комментарии:
